25.07.95г.
Утром голод и солнце нас долго будили.
Мы встали, умылись, поели, куда-то сходили,
костер разложив на кАмнях, баню долго топили.
Принять в наше братство речное салаг порешили:
по форме одели, на голову — каску, а в руки — весло.
— Смотрите, ребята, течение чтоб не снесло.

Но им не пришлось в тот день и раза взмахнуть
— все семь человек мы сумели в порог окунуть!
Не слышала ОХТА с рождения визга такого.
Все стали мы равные. И лишь одного молодого
матроса в тот миг, к сожаленью, не смели облить,
Но я тут не буду о том и для всех говорить…



Что вам рассказать о стоянке? Расслабились день.
Черники объелись и в баньке помылись везде.
В футбол не играли, дежурный с дровами работал.
Купались, гуляли, сушились и ждали чего-то.
Под вечер запели недружно и чувствовал я,
что всё хорошо, но с грустинкою наша семья

26.07.95г.
В последнее заплыли мы озеро КОРНИЗ.
Заклеили дыру и по теченью вниз
вошли в неправильный такой ПИЧЕ-ПОРОГ
— пройти его удачно из нас никто не смог.
Так мелко там и так узка протока,
что ОХТА растеклась на два гремящих стока.

Но говорю вам я, как бывший «адмирал»:
— хорошую команду из нас Юнус собрал.
Мы не играем мышцами и не кичимся силою
берём пороги все и все они красивые.
И этот «ПИЧЕ — пичёночный» порог
отбить печёнки, слабачёк, ну никому не смог.



Пройдя пороги КОЖАНЫЙ и номер «29»,
мы на восток свернули — вы можете проверить.
На левом берегу стоят там три избушки
о чем-то говорят, как бабушки-старушки.
Где тот, кто их рубил лет пятьдесят назад
и для кого растёт теперь посаженный им сад?..
Ещё взмахнули веслами — шумит там что-то вроде?
Прошли порог НАГАЙНЕ на левом повороте.
А перед ним приставка ОЙ — примите вы на веру.
Но воздух потревожил вдруг высокий голос Веры:
— Серёж, я есть хочу! Грести уж не могу.
И мы разбили лагерь на правом берегу.



Стоянка ОЙНАГАЙНЕ запомнилась мне рыбой.
Копчёный чудный запах вдыхали нежно фибры.
А вкус такой, что долго мы кайф душой ловили
«Спасибо» и «Пожалуйста» друг другу говорили.
Нас угостили славно дарами сей реки…
Лишь одного всем жалко — не наши рыбаки.
Да, кстати, рыбаки, что наловили много,
Без оверкиля не смогли преодолеть порога.

Ночь выдалась кошмарной. Запомнил с той поры:
Себе я снился голый, и всюду комары
Впиваются зубами… Проснулся — весь вспотел,
и вспомнил, что за ужином уж слишком много съел.

27.07.95г.
А утром — встрепенулись и зажглись,
и по течению вниз к КЕМИ подались.
Хорошие пороги на ОХТЕ создал Бог,
но самый там красивый ТЮТТЕРИНЕН порог:
Плита наклонная и «зубы крокодила»
— их ОХТА сотни лет вот на таких точила.



Инструктор предложил нам: — Будем обносить?
Порогов тех бояться — по рекам не ходить!
На этот раз разбить байдарку велик был риск,
но мы с Сергеем, взвесив всё, пройти порог взялись.
Наметив «нитку», где идти по этой бурной течке,
Враз напряглись и прыгнули в язык гремящей речки.



На выходе на камень ну очень мелкий сели,
но это был пустяк — ведь души наши пели,
Победу празднуя!.. А на волне, как на войне,
Надежда с Костей рихтовали ступеньку в буруне.
Так и лежит теперь «Путана» с разбитым носом
— Уж лучше б взять ей тот порог простым обносом…



Юнус, наш смелый капитан, забрав с собой Николу,
пошёл в порог, как на таран, нырнул, как в Кока-колу.
Взяла красиво тот порог спортивная семья:
Сергей и Нина шли в струе — залюбовался я.
Потери были там у нас — форштевни разрубили.
И три оставшихся байдарки без риска обносили.



28.07.95г.
ОХТА-ПОРОГ — родной сынок у ОХТЫ-РЕЧКИ
и если ты вошёл в него — ты просто че-ло-ве-чек,
с которым он поступит так, как сам захочет:
Следишь за ним — пройдешь сухим, зевнёшь — замочит.
Полкилометра, может быть, длиною тот «сынок»,
все в камнях берега, быстр и коварен сток.

Туристы там, как видно, давно уже стояли,
катаясь на волнах его — науку познавали.
Мы ж вновь куда-то ну очень заспешили,
байдарки к берегу приткнув, смотреть порог решили.
Полюбовавшись пять минут гремящими валами,
в кипящий пеною поток пошли ребята сами.

Семь экипажей шли в кильватер. Конкретно? Подсчитай:
Потёмкин и Яштынгина, Яштынгин и Шамрай,
Антименко — Красильников, Шамрай — Юнус Газиев,
в байдарке пятой Жилкины «семь я» своих возили.
Вот Гетмановы у входа от камня оттолкнулись
И, на моих глазах, о, Бог! — перевернулись…



Оборвалась внутри струна, что служит смелым,
К своей байдарке побежал… Наверно — это нервы…
Спустя мгновенье появились на фоне пены белой
две голубые каски, но каска Нины — первой!
Поток унёс их за скалу, и было видно в нём:
Плывут туристы как Му-му, «Герасим» — как бревно.

Седьмой — последний экипаж вновь некомплектным был,
Степанова — снимала, Шестерин — проходил…
Итак, друзья, вот наш итог последнему порогу:
Прошли его, пусть кто как смог, все живы- слава Богу!
При встрече в городе родном, отметим мы по-свойски
Сергея с Ниной наградим за подвиг тот геройский.

Прошло немного времени — немного мы прошли
и к долгожданной КЕМИ, чуть шлепая, дошли.
И радостно, и грустно в конце всегда бывает,
Последние мгновения душа не забывает.
Удобным спуском нас привлёк вновь берег правый
— стать на горе и видеть всё — имеем право.



Чем хороша команда наша из города Тольятти
— работать в байдах любят все, но любят и «гуляти».
Оргкомитет решил давно поход наш завершить
хорошим праздником сплочения души.
Все было на экспромте — не удивляюсь я,
когда вокруг природа и верные друзья.

Был чудный вечер-свадьба — традиция такая.
Жених — небрит и старый, невеста — молодая.
Мы пели песни громко и тосты говорили,
подарки дорогие от всей души дарили.
Желали счастья в жизни до свадьбы золотой
— так Константин стал «мужем», Людмилочка — «женой».



А тамадой был Жилкин, и классным тамадой!
Соседи погуляли у нас на свадьбе той.
И далеко за полночь над ГЭС носилось эхо…
С утра взялись за сборы — автобус мог приехать.
Сказал мне друг с улыбкой, мол, что-то я шатаюсь.
Да подожди же ты,…, с байдаркой я прощаюсь…

Свою байдарку-девушку, как рыночный мясник,
я разложил на камнях, и стройный стан поник.
Снял фартук из брезента, верёвочный корсет,
содрав живую «кожу», ей оголил скелет.
Шпангоуты и «ребра» отдельно положил
и «шкуру» на березе я два часа сушил…

Прощай моя подружка, быть может навсегда.
Ждут нас иные реки, иная в них вода.
В волне теперь уж не смогу узнать всю стать твою,
ударом по воде весла — не попадём в струю.
Тебе вот этот грустный стих чуть слышно напою.
Перед тобою, мёртвой, я на коленях стою…
…
В строках последних дневника записываю я:
До следущих походов! Спасибо вам, друзья,
что дочитали до конца корявый опус сей…
СпросИте вы меня: — При чём же тут Сергей?



— Исправлюсь быстро: хороший был в Карелию поход,
но все ж в Тольятти каждого своя работа ждёт!
Там дети ждут, дела, уютные квартирки…
Там служит Мэром наш Серега Жилкин!