Куда девать ребёнка ч 1

Продолжение…

Да, я пропала, но вполне себе специально. Каждый день нёс с собой столько событий и напряжения, что нужно было сделать выбор или соцсети (что редкостный наркотик), или дела которые нужно решить.
Только успевала в почту заглядывать редким образом.
Вобщем, рассказываю и отчитываюсь, чем была занята.
Мы переехали в Дмитров. Причина переезда косвенная — Лена. Но на самом деле это еще и окончание эксперимента проживания в сильно сельской местности. Скажу честно, мы остро не совпали способами жить с местными жителями. И блага цивилизации в пешей доступности — это наше все… Кароче, пережили эпопею с переездом, переоформлением школ, садиков, поликлиник. Дочь осталась в прежней школе, так захотела. Лена пойдет в новую школу.

Что в школе. Они провели расследование и притихли. Мы достаточно сильно испугали своими действиями директора и пед.состав. Родители согласились с тем, что жить с учителями очень трудно, а многие из них козлы. Но, как я уже писала, живут они бок об бок годами, это многолетняя привычка. В итоге оставили все как есть. Мне было достаточно, что с нами стали обращаться как со скандальными вазами. А если остальных жителей устраивает все — то…
Хотя уже были пожелания по типу: «Может вы все доделаете, довыгоните, но типо это не мы?» Нет. Спасение утопающих — дело рук самих утопающих.

С моей новой работой тоже много непонятного, приходится переходить на новый режим работы, вникать в дела, которые мне необычны. Это тоже поглощало время и силы нехило.

Скоро будет 4 месяца, как у нас появилась Лена. Исчезла я с Пикабу на, как мне кажется, самый трудный период ее вхождения в семью. Медовый месяц закончился, началась стадия вживания (все по науке).
Расскажу с чем столкнулась и как это преодолевали и местами продолжаем преодолевать.

Лена начала провокации. Хорошо, что бОльшая часть из них читалась сразу: для чего и почему. Это был большой трехлетний ребенок, который разрывался между желанием жить по новому и жить как прежде.

У меня было несколько тяжелых телефонных разговоров с ее биомамой. Я послушала ее манеру вести беседу, ее манипуляции, ее агрессию. И стало понятно в какую привычную среду Лена пытается втянуть себя и нас.
Мать до сих пор не появлялась в нашей жизни. Только пьяные, невмендосные звонки Лене с угрозами и обвинительным бредом. Мне пришлось с ней вести переговоры, чтобы забрать документы, которые пришлось бы долго восстанавливать.

В последний раз я вырвала у Лены телефон из рук, когда услышала какой-то вой из трубки. Мать почему-то нас очень боится, она прекращает матерится, собирается, переходит на светский тон. Я говорю с ней строго на «Вы» и очень холодно.
— почему вы кричите на Лену?
— потому что она плохая девочка.
— чем она плоха?
— она… она… ей лучше не жить! она куртку порвала!
— Я купила ей эту куртку и разрешила ее порвать. Понятно? Она самая лучшая девочка на свете. Понятно?
— она плохая… я буду ее ругать, я мать, я воспитываю (невнятный шепот)
— Вы ей уже никто. Вас ограничили в правах, а через полгода лишат. Теперь я ей мать. На моего ребенка я не разрешаю орать.
— Вы продадите ее в Турцию на органы и в рабство (она почему-то любит эту тему)
— Уже продала, не переживайте.
— Извините… я просто… голова чето болит…
— До свидания!

Лена угрюмым зверьком слушает наш разговор. Потом кидается мне на шею, я качаю ее, как лялечку. Не брать трубку от матери она не может. Она неистово верит, что эта женщина когда-нить изменит свое мнение и назовет ее хорошей дочерью. Это как языком лазить в дырку от зуба.

Суд состоялся, т.к мать не пришла в очередной раз, то ограничение в правах наступит в середине января.
Куда девать ребенка ч 19