– Честно говоря, мы уже просто не понимаем жителей этого подъезда, – удрученно комментирует то, как идет переселение жителей с Ворошилова, 55, Татьяна Цаликова. Татьяна Борисовна – ведущий специалист отдела по учету и распределению жилой площади Автозаводского района. Она поквартирно и в подробностях знает ситуацию каждой семьи из аварийного подъезда, ей известно и состояние того маневренного жилья, в которое людям предлагают переселиться. На время.

Уже определено, что в данном маневренном фонде семьям придется прожить даже не полгода и не год, как предполагалось раньше. Потому что выделены деньги на покупку новых квартир. Решение о приобретении жилья за счет средств резервного фонда мэра одобрено Тольяттинской городской думой 2 сентября.

В проекте решения, подписанном председателем ТГД Алексеем Зверевым и заместителем мэра по городскому хозяйству Владимиром Ивановым, утвержден порядок выделения 80 млн рублей на расселение жителей пострадавшего подъезда и покупку им равноценного жилья. Председатель городской думы прилюдно взывал к здравому смыслу потерпевших, гарантируя охрану их прав. Определено, что процесс поиска новых, равнозначных потерянным квартир, оформление необходимых бумаг продлится до 30 ноября.

Оплату риелторских услуг мэрия, как и многое другое, готова взять на себя, а отделы жилья гарантируют оформление договоров обмена (одно жилье на другое, равноценное) через Регпалату в кратчайшие сроки. Но вот состояние дома таково, что подъезд может до этого срока и не продержаться. И дождливая погода каждый день усугубляет ситуацию.

Мэрия идет на беспрецедентные меры, чтобы обеспечить людям безопасность – некоторым семьям предложили разместиться бесплатно в номерах люкс гостиницы «Юбилейная» стоимостью проживания 4500 рублей в день, обеспечили трехразовым питанием – люди все равно вернулись в свой аварийный подъезд. Хоть он уже и частично обесточен в целях безопасности.

Между тем те квартиры маневренного фонда, к которым люди высказали претензии по санитарному состоянию и внешнему виду, уже в большинстве своем отремонтированы. Во вторник представители СМИ проехали по некоторым адресам. Мы побывали в доме №3 на улице Революционной и №4 на улице Юбилейной. И тоже не поняли упрямства и упорства жителей.

Двухкомнатные квартиры, где-то с меньшей площадью, где-то с большей, на сегодняшний день выглядят свежими и чистыми: проложена новая электропроводка, заменена сантехника, на полу – новый добротный линолеум, на стенах – дорогие обои, в санузлах плитка, окна пластиковые. Людям шли навстречу и постарались предложить варианты расселения даже не с учетом прописки и регистрации, а по факту реального проживания. Не поехали!

Другой семье, которая проживала в трехкомнатной квартире, а фактически состояла из трех семей, живущих в тесноте, причем с несовершеннолетними детьми – предложили три отдельные квартиры для расселения – не поехали! «Я прикую себя к батарее наручниками, – заявила одна бабушка, – и вы меня только с ней забрать из родного дома сможете!» Ну ладно, это бабушка, но как молодая женщина из квартиры №7 не боится сегодня оставаться в аварийно опасном жилье с трехмесячным ребенком – непонятно.

– Раньше требования жителей носили какой-то конкретный характер, и мы старались выполнить все их требования и пожелания, – говорят сотрудники мэрии и управляющих компаний. – Мы решали вопросы с пенсиями, школами, ремонтами, районом проживания, бесплатным проездом. Сейчас люди уже ничего не требуют, а просто говорят: не поедем.

Мы за эти 20 дней сами стали членами этих семей: столько раз заходили в квартиры поговорить, пили вместе чай. Зайдем, поговорим, психолог побеседует – вроде люди соглашаются на переезд. Но стоит только выйти из квартиры – на согласившегося тут же набрасываются соседи, грозят подвергнуть обструкции, совестят, что те бросают их на произвол судьбы, убеждают, что нужно держаться вместе, иначе все всё потеряют. И за этим снова следует отказ.

Люди не верят, что 80 миллионов для покупки им новых квартир думой уже выделены и что сегодня они сами затягивают процесс. Они не хотят понять, что эти деньги невозможно начать тратить, не имея заключения окончательной государственной экспертизы. А эксперты, проведя предварительную экспертизу, отказываются работать на доме дальше при живущих людях: мало ли что, начнут брать пробу – стена не выдержит, рухнет. Риск огромен.

Почему так происходит? Прожив четыре года в ситуации аварийности, сегодня люди уже не верят, что все так опасно, как им говорят. «Если бы это было так опасно для жизни, вы бы меня уже давно насильно отсюда вынесли, а подъезд бы оцепили и назад меня не пустили», – убежденно говорит одна женщина.

И ее эмоциональному выступлению соседи почему-то верят больше, чем всему тому, что сегодня делают власти. А сделано уже так много, и практически впустую – переехали всего 4 квартиры из 36, что на сегодняшний день, как это ни кощунственно и чудовищно звучит, хочется поставить вопрос: с одной стороны, нет ничего дороже человеческой жизни, но можно ли вообще спасать жизнь человеку, который этого упорно не хочет? Нужно ли это делать против его воли?

Впрочем, за несовершеннолетних детей, я думаю, власти в состоянии на этот вопрос ответить – судебные приставы помогли бы обезопасить хотя бы детей, а вот взрослые, если желают капризничать и рассчитывать на авось – пусть полагаются на судьбу. Одна из участниц нашего объезда маневренного фонда сказала мудрую и очень жуткую фразу: «Старое дерево долго скрипит, но быстро падает». Говорят, панельные дома обрушиваются всего за 30 секунд… Они просто складываются, как карточные домики…
_________________________________________________________
«Городские ведомости», № 101 (1312) от 15 сентября 2011 года