«Наши мертвые нас не оставят в беде,
Наши павшие — как часовые…»
(Слова из песни Владимира Высоцкого).

9 мая 2015 по улицам Тольятти, по улицам сотен других городов и сёл России, в едином строю прошли ЖИВЫЕ и ЖИВАЯ ПАМЯТЬ о павших. Бессмертный полк.

По всей стране 12 миллионов человек вышли на улицу с портретами своих близких – отцов и матерей, дедушек и бабушек, прадедов… Всех тех, кто защитил НАШУ мирную жизнь – часто ценой собственной СМЕРТИ. На фронтах Великой Отечественной погибло около 8 миллионов бойцов. И вот они – в одном строю со своими потомками – прошли по России. Соединились.


А значит, проснулся Дух Истории. Только он может пробудить от спячки народные массы. Ведь Историю делает Народ (отнюдь не элитные игры, конспирологические заговоры, etc).

Тольяттинские СМИ показывают цифру в 1000 участников прошедшего по улице Революционной Бессмертного полка. Мне кажется, что цифра занижена раза в три – оцените сами!





Для некоторых слишком страшно признать, что так МНОГО народа вышло на улицу, чтобы вспомнить о великой Победе и почтить память погибших. Вышли сами, без разнарядки, без угрозы увольнения…

Над колонной витал дух единения. Волной прокатывались крики «У-р-р-а-а-а!» — от головы к хвосту и в обратную сторону. Экспромтом пели военные песни, какие вспомнились. Слов не знали, но с энтузиазмом подхватывали хотя бы припевы. Самой популярной была «Катюша» — «Расцветали яблони и груши…»

Тот, кто постарше, помнит советские демонстрации, чувство радости от общего праздника и чувство сопричастности к общему делу. А для молодёжи всё это внове, впервые. И они от души поддавались новому для них ощущению коллективизма. Пытались петь. С удовольствием подхватывали «Ура!». Сами выкрикивали лозунги: «Да здравствует Победа!». Но современный опыт жизни дал им только один пример для подражания – болельщиков на трибунах стадиона. И молодые люди, как для любимой команды, старательно кричали: «По-бе-да!!!». И ЭТО уже немало – проснулось чувство сопричастности с историей своей страны. Просыпается чувство локтя, народного единства, патриотизма и уверенности в своей силе. А значит, наш народ жив; а значит, он может многое.

Несмотря на то, что «Бессмертный полк» начинался в 2012 году как довольно мутная акция, призванная внести в праздник Победы дополнительный скорбный оттенок, получилось то, что получилось – народ подхватил идею и отлил её в свою форму. Вместо доперестроечной Первомайской демонстрации люди с удовольствием вышли на улицу в рядах Победной демонстрации. И хотя День Победы всегда со слезами на глазах, но это всё равно – ПРАЗДНИК! Потому что смогли, потому что одолели в 1945-м. Потому что сможем и опять, если придёт лиха беда. И наши мёртвые нас не оставят в беде. НАШИ ПАВШИЕ – КАК ЧАСОВЫЕ. Единый эгрегор, единое смысловое поле живых и мёртвых хранит нашу страну под своим покровом.

Александр Твардовский сказал в своём гениальном стихотворении:
«Что ж, мы трава? Что ж, и они трава?
Нет. Не избыть нам связи обоюдной.
Не мертвых власть, а власть того родства,
Что даже смерти стало неподсудно».

/Стихотворение полностью:
* * *
В тот день, когда окончилась война
И все стволы палили в счет салюта,
В тот час на торжестве была одна
Особая для наших душ минута.

В конце пути, в далекой стороне,
Под гром пальбы прощались мы впервые
Со всеми, что погибли на войне,
Как с мертвыми прощаются живые.

До той поры в душевной глубине
Мы не прощались так бесповоротно.
Мы были с ними как бы наравне,
И разделял нас только лист учетный.

Мы с ними шли дорогою войны
В едином братстве воинском до срока,
Суровой славой их озарены,
От их судьбы всегда неподалеку.

И только здесь, в особый этот миг,
Исполненный величья и печали,
Мы отделялись навсегда от них:
Нас эти залпы с ними разлучали.

Внушала нам стволов ревущих сталь,
Что нам уже не числиться в потерях.
И, кроясь дымкой, он уходит вдаль,
Заполненный товарищами берег.

И, чуя там сквозь толщу дней и лет,
Как нас уносят этих залпов волны,
Они рукой махнуть не смеют вслед,
Не смеют слова вымолвить. Безмолвны.

Вот так, судьбой своею смущены,
Прощались мы на празднике с друзьями.
И с теми, что в последний день войны
Еще в строю стояли вместе с нами;

И с теми, что ее великий путь
Пройти смогли едва наполовину;
И с теми, чьи могилы где-нибудь
Еще у Волги обтекали глиной;

И с теми, что под самою Москвой
В снегах глубоких заняли постели,
В ее предместьях на передовой
Зимою сорок первого;
и с теми,

Что, умирая, даже не могли
Рассчитывать на святость их покоя
Последнего, под холмиком земли,
Насыпанном нечуждою рукою.

Со всеми — пусть не равен их удел,-
Кто перед смертью вышел в генералы,
А кто в сержанты выйти не успел — Такой был срок ему отпущен малый.

Со всеми, отошедшими от нас,
Причастными одной великой сени
Знамен, склоненных, как велит приказ,-
Со всеми, до единого со всеми.

Простились мы.
И смолкнул гул пальбы,
И время шло. И с той поры над ними
Березы, вербы, клены и дубы
В который раз листву свою сменили.

Но вновь и вновь появится листва,
И наши дети вырастут и внуки,
А гром пальбы в любые торжества
Напомнит нам о той большой разлуке.

И не за тем, что уговор храним,
Что память полагается такая,
И не за тем, нет, не за тем одним,
Что ветры войн шумят не утихая.

И нам уроки мужества даны
В бессмертье тех, что стали горсткой пыли.
Нет, даже если б жертвы той войны
Последними на этом свете были,-

Смогли б ли мы, оставив их вдали,
Прожить без них в своем отдельном счастье,
Глазами их не видеть их земли
И слухом их не слышать мир отчасти?

И, жизнь пройдя по выпавшей тропе,
В конце концов у смертного порога,
В себе самих не угадать себе
Их одобренья или их упрека!

Что ж, мы трава? Что ж, и они трава?
Нет. Не избыть нам связи обоюдной.
Не мертвых власть, а власть того родства,
Что даже смерти стало неподсудно.

К вам, павшие в той битве мировой
За наше счастье на земле суровой,
К вам, наравне с живыми, голос свой
Я обращаю в каждой песне новой.

Вам не услышать их и не прочесть.
Строка в строку они лежат немыми.
Но вы — мои, вы были с нами здесь,
Вы слышали меня и знали имя.

В безгласный край, в глухой покой земли,
Откуда нет пришедших из разведки,
Вы часть меня с собою унесли
С листка армейской маленькой газетки.

Я ваш, друзья,- и я у вас в долгу,
Как у живых,- я так же вам обязан.
И если я, по слабости, солгу,
Вступлю в тот след, который мне заказан,

Скажу слова, что нету веры в них,
То, не успев их выдать повсеместно,
Еще не зная отклика живых,-
Я ваш укор услышу бессловесный.

Суда живых — не меньше павших суд.
И пусть в душе до дней моих скончанья
Живет, гремит торжественный салют
Победы и великого прощанья.
1948/