Некогда, в начале 90-х, второго человека в городе, депутата Госдумы 2-го созыва (1995-1999 годы) от Тольятти Анатолия Морозова я встретил в день выборов на избирательном участке 23-й школы. Сразу вспомнилось недавнее интервью Николая Уткина из колонии, в котором тот резко обвинил своего бывшего первого зама в предательстве во время следствия по земельному делу. Да и вообще...


Анатолий Тимофеевич уже давно как-то не светился в местных СМИ, пропал с глаз широкой общественности. Подошел, попросил о встрече. Господин Морозов любезно согласился. Интервью Уткина он оказывается тоже читал.

— Анатолий Тимофеевич, давно о Вас не ничего не слышно. Где Вы были последние лет десять?

— Живу в Тольятти. После того, как закончилась моя политическая карьера в Госдуме в 99-м, я был приглашен в Кремль и мне предложили должность зам. руководителя аппарата фракции «Единство» (так тогда называлась только что созданная будущая «Единая Россия»). Там я проработал несколько месяцев. Подучили новых депутатов.

А потом вместе с Грызловым во фракцию пришли генералы, которые слишком любили вправо-влево командовать. А мной ведь слишком не покамандуешь. Тогда я принял решение и вернулся в Тольятти. Тем более и семья у меня постоянно проживала здесь. Тут же, где-то через день-другой, меня нашел Каданников и предложил заняться созданием в городе партии «Единство». Это был 2000-й год, в городе существовало 5 или 6 организаций, которые претендовали на пальму первенства.

Мы провели серию совещаний и в итоге провели общую конференцию, на которой создали единую организацию в Тольятти во главе со мной. Дальше мы нормально работали где-то год с лишним, участвовали в возвращении Николая Уткина на пост мэра в 2000-м. Ну, а потом ты, наверное, знаешь… Один мой заместитель выкрал у меня все документы, все партийное имущество…

— Вы говорите о Владимире Кожухове?

— Да, о нем. Мне его насильно рекомендовали в замы на АВТОВАЗе (он был руководителем одной из тех конкурирующих изначально организаций тогда и мне сказали, что можешь хоть всех разогнать, но вот Кожухова оставь). Он, видимо, подумал, что «Единство» это не общественно-политическая организация, а бизнес-единица. И решил взять бразды правления путем рейдерства.

Однажды ночью он выкрал все документы. В милиции мое заявление не взяли. Сказали, что это ваши внутрипартийные дела. Я позвонил в Москву, выслал им объяснение. В ответ — тишина. И тогда я решил: раз партия не может защитить собственный устав — зачем мне такая партия?

— Вот после этого Вы как-то и пропали внезапно, чем занимались?

— Есть такое «Поле чудес» за ДК СК. Мы (Александр Кобец, Анатолий Толстоусов, еще ряд товарищей) создали компанию, я стал ее директором. Цель была такая: освоить сначала Поле, в перспективе вкладывая заработанные на нем деньги в проект намывного острова в акватории Волги (его проект я возил в Москву на выставку «Зодчий-2002» и получил серебряный диплом).

Несколько раз были у Уткина. Получили добро. И под его дифирамбы начали работать. Года полтора потратили, сделали проект, начали заниматься вопросами подключения инфраструктуры. За воду, канализацию, тепло — за все плати. В итоге прошли все экспертизы, получили добро на градостроительном совете. Осталось только начать строить. И тут начались препоны. Дали в итоге понять, чтобы зря не ходили. Надо, так сказать, компенсировать определенные суммы…

— Кому и сколько, конечно, не скажете?

— Понимаешь, про это ведь не при всех на совещаниях говорят. За дверью, в коридоре. Я послал их всех куда положено. В общем, дело застопорилось. Я и к Уткину ездил в Самару, когда он еще до ареста лежал в больнице. Нашу территорию поделили на шесть участков. А теперь отдавали только два и потребовали перепроектировать. У нас что, карман резиновый? Мы и так отдали около 20 миллионов на все дела. А потом Николая Дмитриевича задержали.

— Сейчас проект заброшен?

— Почему? Насколько я знаю, территория так и принадлежит нам. Под проектирование и строительство. Но разрешения на строительство нам никто не давал. Нынешняя мэрия глядит на это дело сквозь пальцы. Винят, что это мы затянули все сроки, хотя у нас проект давно лежит на полке. На этом строительная эпопея так и закончилась. Работал я потом еще в нескольких фирмах. А сейчас — пенсионер, консультирую некоторые фирмы по вопросам строительства, когда попросят.

— Строительство в Тольятти растет бурными темпами?

— Строительство в Тольятти заглохло! Строят в пределах 50-70 тысяч метров жилья в год — это что такое? Если я в самые хреновые 93-95-е года сдавал по 300-350 тысяч ежегодно.

— Денег нет? Или коррупция?

— Абсолютно, я считаю, что коррупционные замашки в городе мешают развитию в частности строительства. Сейчас не дают работать. Потому что люди по два года ходят за разрешением. Ходить надоедает. Давать всем надоедает. Желание, средства пропадают. Ничего не строится.

— Ну, и как это прекратить?

— Людей надо набирать нормальных.

— Тогда актуальный вопрос. Кто, как Вы считаете, мог бы быть следующим мэром города? Нормальным?

— Я к этому вопросу не готов. Думаю, что выбирать надо из тех, кто помоложе, не испорчен еще.

— Вот два молодых — Кирпичников и Андреев — Вам кто из них ближе?

— Кирпичникова я вообще не знаю. Андреев — может быть, да. Он производит впечатление нормального пацана.

— Кто, по Вашему, все-таки инициировал «дело Уткина»?

— Думаю, что его инициировали на уровне бывшего губернатора. Потому что Николай Дмитриевич возомнил о себе… Он вообще был о себе очень высокого мнения. И поскольку занимал и пост мэра, и был депутатом губернской думы, то считал себя неуязвимым. А то, что в городе одного убили, другого избили, третьему череп снесли? Убили архитектора и нашли чемодан с деньгами… Это что? При мне что-то никого не били и не трогали. Не было причин для этого.

А то, что дядя Коля обиделся… Во-первых, он не мог не знать границ города. Когда я пришел в сентябре 92-го в мэрию, он как раз заканчивал формирование границ. И я попытался войти в этот вопрос. Он махал рукой и говорил: отстань, осталось месяца на полтора работы. Даже если он что-то незнал или был не уверен — всегда можно было запросить архивы у архитектуры или земельного комитета.

— Вас самого вызывали на допросы?

— На собеседования (это называлось) вызывали раза 4-5. Также устраивали очную ставку с Николаем Дмитриевичем, потому что он как раз заявил, что не знал границ города, подписывал, дескать, не вникая. Я на вопрос, знал он или не знал, всегда отвечал, что экзамен ему не устраивал. В конце концов, не знаешь, нажми на кнопку и тебе все принесут. Что-то по моим подписанным двадцать участкам не было проблем. Потому что со всеми было согласовано. В том числе и с колхозом «Россия».

А насчет бартера… Я на «Волгоцеммаше» занимался строительством. Бартером занимался зам по коммерческим вопросам, ныне покойный Кемечеджи, занимался профсоюз, который распределял приобретенные вещи. Ну, а то, что Уткин говорит… Так что каждый мыслит в меру своей испорченности.

— По поводу Уткина распространена еще такая версия, что его подставила «злодейка» Немых. Могло такое быть?

— Как можно подставить человека, который сам говорит, что он — лучший хозяйственник в городе? Немых готовила документы и рассказывала, что у нее комар носа не подточит, что это наша городская земля и мы имеем право ею распоряжаться. Это не подстава. Это была ее позиция и амбиции. Но Уткин ведь подписывал. Ведь, если сомневаешься — разберись! Даже если это городская земля, город все равно должен согласовать ее распоряжение с нынешним пользователем (колхозом «Россия).

— А ведь знаменитую ныне Наталью Немых в мэрию привели в 93-м году именно Вы. Как так получилось?

— Освободилось место после нескольких не очень удачных кандидатур. Тут я вспомнил о Немых, которая при мне работала на „Волгоцеммаше“ главным геодезистом в РСМУ, а в то время перешла в Производственный совет. Я ее раза 3-4 приглашал. Она все отказывалась. В итоге все-таки уговорил, и два года мы с ней нормально работали, пока я не ушел. А там уж не мои проблемы.

— Как бы Вы ее охарактеризовали в нескольких словах?

— Деловая. Хваткая. Грамотная в своих геодезических делах. Быстрообучаемая…

— В общем Вам ни ее, ни Уткина не жалко...

— Ну, как не жалко, Жалко и их, жалко и других ребят из архитектуры и земельного комитета, которые за все это пострадали. Я имею в виду физически и морально пострадали.
_________________________________________________________
Михаил Лашманов, tltobzor.ru