Пальмиро Тольятти никогда не был в городе Тольятти, и самым близким к нам населенным пунктом в его поездках по СССР стала Уфа. Умер Пальмиро в Крыму в 1964 году, а его родной сын Альдо Тольятти 10 лет прожил в Москве в отеле «Люкс» и затем в Иваново в колледже для детей «профессиональных революционеров». Русский был практически родным языком этого одинокого мальчика, видевшего отца всего несколько раз.


Пальмиро

Роль Пальмиро Тольятти в формировании послевоенной Италии огромна, и единственное, что омрачает его образ в глазах итальянцев, – слишком сильная зависимость от Сталина и СССР. Тольятти в 1944 году вернулся в Италию, после того как провел 4 года в Москве. Согласно советским архивам исторический для компартии Италии «Салернский поворот», произошедший по инициативе Тольятти, был идеей Сталина. «Поворот» этот вывел компартию Италии из тени и заключался в том, что коммунисты с Апеннин отказались от борьбы за революцию ради создания правительства национального единства.

Возможно, дальновидный Тольятти из СССР видел, что революции в Италии все равно не произойдет, так как Америка, освободившая Италию от фашизма, не допустила бы смещения границ социализма так далеко в Европу. С Тольятти начался период «двойной верности» итальянских коммунистов: и Москве и НАТО.

Тольятти оставил семью в Москве. Женой лидера компартии была Рита Монтаньяра, в прошлом скромная туринская ткачиха, ставшая в свою очередь лидером женского коммунистического движения в Италии. Рита могла бы быть отличным персонажем книги Горького: швея, ушедшая в классовую борьбу и участвовавшая в забастовках, вышедшая замуж за коммунистического лидера, с которым познакомилась в редакции газеты «Новый порядок».

При этом скромная женщина, по некоторым сведениям предложившая мимозу в качестве символа Международного женского дня, в общем, не была, пламенной революционеркой. Ее политическая карьера скорее стала естественным продолжением истории ее семьи, знавшей и более активных борцов за права трудящихся. Жена Тольятти принадлежала к известной в революционных кругах еврейской семье Монтаньяра. Свекровь Тольятти говорила на староеврейском и больше любила читать, чем готовить. В ее доме прятались бунтовавшие рабочие и проводились революционные собрания. Молодой Тольятти говорил, что в семье жены «готовить значило положить курицу в кипящую воду».

О том, как Тольятти, его жене и сыну жилось в СССР, известно довольно мало. Деятельность Тольятти в Москве все же была секретной, он нередко отлучался в Париж, видимо, организуя там революционную работу. В отеле «Люкс», где проживали семьи преследуемых революционеров со всей Европы, за ним, естественно, была установлено постоянное наблюдение.

Советская секретарша Тольятти регулярно ходила на Лубянку рассказывать о том, что сказал или о чем подумал босс. Сын Пальмиро по имени Альдо ходил в детский садик при гостинице вместе с другими детьми революционеров. Жена вряд ли чувствовала себя хорошо в Москве, где ее еврейская внешность иногда провоцировала бытовой антисемитизм советских граждан.

Возможно, Тольятти проводил время гораздо интереснее – его подозревают в долгих любовных отношениях с секретаршей Еленой Лебедевой. Благодаря ей он и выучил русский язык. Вернувшись в СССР после гражданской войны в Испании, Тольятти был арестован и отправлен в Уфу. Это никого не удивило – после неудачной для СССР испанской кампании советские коммунисты, вернувшиеся из Испании, были и вовсе расстреляны.

Альдо

Трагическим «русским следом» для лидера итальянской компартии стала история его единственного сына, которого называют также «русским». Альдо Тольятти родился в 1925 году в Риме. Подавляющее большинство итальянцев не знают о нем даже этого. О нем, собственно, вообще ничего никому не было известно до 1993 года, когда журналисты обнаружили в одной из немногих психиатрических клиник Модены уже очень пожилого Альдо. Он – единственный пациент клиники, записанный во всех документах без фамилии – «Альдо 227», по номеру комнаты.

Тольяттинцы могут гордиться, что знают больше итальянцев благодаря пьесе соотечественника Вадима Леванова «Сны Тольятти». В пьесе больному Тольятти снится Автоград зимой. Он чувствует себя этим городом, Автозаводским и Центральным районом, и в голове у него делают машины, похожие на Fiat-124.

Леванов, конечно, все придумал. Никому неизвестно, снятся ли Альдо сны и, если да, что он в них видит. Альдо уже 85 лет, он почти не встает с постели. Единственное, чем занимался в клинике сын Пальмиро Тольятти последние 20 лет, – это игра в шахматы с самим собой и разгадывание кроссвордов и ребусов в еженедельном журнале, старомодной «Неделе Загадок». Есть в этом что-то законсервированное советское.

Еще Альдо бесконечно курил. Почти ни с кем никогда не встречался и не разговаривал. Исключение составлял рабочий, член коммунистической партии дождливой Модены. Он приносил сигареты и свежий номер «Недели». Они почти не разговаривали, уже много лет, как Альдо ни с кем не разговаривает. Доверяет он, по его собственному утверждению только инженерам. Он и сам инженер. Как-то раз рабочий сообщил Тольятти, что Советского Союза больше нет. Альдо сказал: «Не верю».

Внешне Альдо очень похож на отца: те же лицо, движения, походка. Но никакой политики. Он вообще никогда, даже до болезни не проявлял коммунистических взглядов и не вступил в партию, основанную его родителями. Пальмиро в свою очередь никогда почти ничего не говорил о сыне, кроме того, что «Альдо прочел книг больше, чем я». Они мало общались после того, как Пальмиро оставил жену и сына ради другой пламенной коммунистки Нильде Иотти, которая стала президентом камеры депутатов с самым долгим мандатом – 27 лет. Она была младше Пальмиро на те же 27 лет. Тольятти и Нильде фактически удочерили блондинистую семилетнюю девочку из бедной рабочей семьи. По странной иронии девочка стала врачом-психотерапевтом, но никогда не предпринимала попытки помочь сводному брату.

Когда сенсационную новость о сыне Тольятти опубликовала газета Модены, тихая клиника на окраине была атакована журналистами, но пациента, проживающего там уже почти 30 лет, никому так и не удалось увидеть. Как и раздобыть историю болезни – врачебная тайна и прайваси. Известно только, что лечить его начали еще советские медики, в советских психиатрических заведениях.

Молодой Альдо был классическим застенчивым еврейским юношей. По воспоминаниям секретаря Пальмиро, Альдо был очень вежлив, молчалив, замкнут, скромен и одинок. Какое-то время он проработал в электрической компании, считывая показания счетчиков. Но его быстро уволили за «странности». Обходя квартиры, он настойчиво советовал не оплачивать счета.

Были и другие странности. Как-то раз Альдо нелегально проник на советский корабль в Турине. Из полиции поступил звонок в офис компартии «если он действительно сын Тольятти – приезжайте и заберите его». После этого о нем больше ничего не было слышно. В клинику он попал после смерти матери, к которой был очень привязан. После развода с Пальмиро мать и сын жили очень уединенно. Когда ее не стало, Альдо, фактически, остался один.

И если его отец в 1930-м говорил, что он горд стать советским гражданином, потому что чувствует, что стал в 10 раз ценнее самого лучшего итальянца, то в болезни Альдо виноваты, скорее всего, как раз одинокие детские годы в СССР плюс развод родителей и лечение в советских «психушках». В общем, эффект Советского Союза у отца и сына совершенно разный.
_________________________________________________________
Юлия Петрарка, газета «Понедельник», № 7 (426), 09 марта 2011