В рунете еще не успели утихнуть язвительные комментарии по поводу того, что в главном прокремлевском блоггере изобличили спамера и ботовода, не все отсмеялись по поводу того, как "Молодую гвардию Единой России" поймали за тушением фальшивого пожара, как «молодогвардейцы» вляпались в новую, и очень, на этот раз, омерзительную историю. Речь идет об обвинении Юрия Шевчука в мародерстве во время первой войны в Чечне. Обвинение основывается на давно известном фильме самого Шевчука. В одном из сюжетов кто-то из солдат снимает звездочки с погон убитого капитана Марковца и отдает их Шевчуку на память.

Журналист Аркадий Бабченко, ветеран Чечни, в своем блоге рассказал о вызове на дуэль Владимира Бурматова, одного из лидеров МГЕР, разместившего «наезд» на Шевчука. Чуть позже Аркадий пояснил свой поступок, отметив, что «мордобоя этот засранец вполне заслуживает»:

"… называя Юрия «мародером», «мразью превосходной степени» и говоря «таскал трофеи», господин Бурматов оскорбил не Шевчука. И не только капитана Марковца – хотя одного этого вполне достаточно. И даже не только людей, отдавших ему эти звездочки.
Он поставил на одну линейку «всех доставшихся сырой земле ребят»
Оскорбил тот высший порыв человека, то величие духа, очищенное смертью единение, которые и заставили пацанов отдать ему эти «капитана Марковца осколки». Которые и характеризуют ту войну. И которые и запечатлены на этих кадрах.
Тех пацанов – проданных, преданных, но не сломавшихся.
То, как они умирали. То, как они жили. Как воевали.
И вот за них, за тех, кто ответить уже не может, я и вписываюсь. В большей степени, хотя есть и другие моменты".

Илья Плеханов, побывавший во многих горячих точках главный редактор журнала «Искусство войны — творчество ветеранов последних войн», напомнил стихи, написанные Шевчуком под впечатлением той минуты:

Я не знал живого Марковца,
Я его увидел только мертвого,
Возле президентского дворца
Перед грозным небом пулей стертым.
Я снимал на видео фасады
Обожженных лиц и душ бойцов.
Где? Какие отольют награды
Для уже ненужных храбрецов?
И с погон погибшего срывая звезды,
Будто злое небо с глаз,
Мне солдат их протянул, кивая:
«Вот, возьми, на память вам — от нас.
Не забудьте эту грязь — дорогу к смерти,
В унавоженной глуши.
У него две дочки…
… Все же к Богу, видно, он отчаянно спешил.»
У «Минутки», возле медсанбата,
Где по пояс рваные дома…
Видел я сгоревшего комбата,
И державу, полную дерьма.
Долго у меня на книжной полке,
Эти звезды до сих пор болят…
Капитана Марковца осколки,
Всех доставшихся сырой земле ребят…
Ту войну нам этой не поправить,
Пусть все перебили, что потом?
На госдаче мемуары править?
Или же остаться с Марковцом?

Плеханов же и пояснил в комментариях: «Я того мужика понимаю на все сто. Абсолютно нормальный в той ситуации жест. Оставить о себе память, символическую. Они останутся на войне. А Юра — публичный человек с возможностью вещать на миллионы людей — уедет и о них расскажет. Они это понимают. Им плохо, умирать не хочется. Хочется себя как-то продолжить в этом мире. Я бы на месте солдат также бы поступил. Я умру — но донеси о нас память людям, ты, обречённый на жизнь.
Кто бы знал о Марковце, если бы не этот жест. Да никто. И их всех кто из нас помнит?»

В блоге Бурматова написано уже более трех тысяч комментариев. Многие — нецензурные. Содержание их нетрудно представить. Большинство Рунета, кстати, полагает, что травля Шевчука, развязанная в последнее время, связана со знаменитой беседой: «А как вас зовут, извините? — Юра Шевчук, музыкант». Но в данном конкретном случае не просто перегнули палку — вышли за грань даже не приличий, а морали.

С такими пропагандистами, полагают многие, никаких «вражеских голосов» не надо, чтобы действующая власть вызывала все больше отторжения. И, кстати, на месте любого из 726 человек, входящих в тольяттинское отделение МГЕР (по словам его руководителя, Игоря Андреева) я бы, узнав о подобном поведении московских коллег, не видел бы для себя никакой возможности оставаться в организации в случае, если она не выступит с официальным осуждением московской позиции.