В детстве всё казалось незыблемым и постоянным. До школы я часто оставалась у тётки Нины — старшей сестры моего отца, и пока все взрослые были на работе, со мной нянчились трое её детей — Серёжка, Томка и Галка. Галка была самой старшей, старше меня аж на 10 лет, Томка на 7, а Серёжка всего на 3 года, но уже учился в школе и корчил из себя большого, неохотно брал меня с собой на улицу, но я всегда неизменно увязывалась за ним на стадион, где он с пацанами играл в футбол, а я, вся перемазавшись, собирала и ела клоповку и моховку, растущую здесь же в траве вокруг футбольного поля.
Томка была вертихвостка и всегда пропадала на улице. Во взрослой жизни я тоже виделась с ней всего один раз. Она в молодости, устроившись работать на судно, так всю жизнь и плавала по морям и океанам.

Галке, самой старшей из всех нас, всегда попадало за нас — за наши разбитые носы и коленки, за грязные порванные платья и штаны, за разбросанные где попало книги и игрушки.

Но не так всё постоянно в жизни, как оно видится в детстве. В 65-ом мои родители решают уехать на материк, и мы переезжаем в Поволжье поближе к родителям матери. Её отец к тому времени уже ушёл в отставку и они прочно обосновались в Ульяновске, купив дом-усадьбу с надворными постройками и большим яблонево-вишнёвым садом. Под окнами, выходящими во двор, была большая круглая клумба, обложенная кирпичом. И я, приехав, впервые увидела невиданные ранее цветы с открыток, которые украшали витрины киосков, а я по наивности своей думала, что их выдумывали и рисовали художники… Впервые я увидела и как растут яблоки, увидела впервые телевизор и холодильник, и впервые познакомилась со своей старшей сестрой, которая с пелёнок росла с бабушкой и дедом. Конечно же мы встречались с ней и раньше, но тогда я была так мала, что память о тех встречах сохранилась только у сестры, по словам которой я была маленькой «как хлебушек» и всё время спала.

Отношения с сестрой сложились не сразу. Избалованная бабушкой и дедом сестра в почти 12 лет ходила гулять только с бабушкой, которая чуть ли не с ложки кормила любимую внучку 3 раза в день. И я, самостоятельная и независимая в свои 8 лет, с первого дня по приезду в Ульяновск, убегавшая на Волгу с утра и до позднего вечера, прихватив с собой только полбулки хлеба. Всё остальное росло в спускавшихся террасами к Волге садах и огородах.

Первый мой день жизни в доме бабушки и деда был отмечен печальным событием. Впервые увидев куклу с закрывающимися глазами, я дождалась, когда останусь без внимания старших, залезла с куклой под кровать и разобралась таки, как работает механизм движения глаз. Кукла была испорчена, сестра Танька рыдала, сжимая в объятиях ослепшую куклу, а я впервые в своей жизни была отшлёпана дедом, чего не простила ему до самой его смерти. И только став взрослой, я поняла какой он был человек, и что всё, что у нас было, мы были обязаны именно ему. А тогда я в обиде ушла со двора и отлупила соседского мальчишку, который обозвал меня плаксой. Его мать притащила меня за руку на разборку к родителям. Отец меня похвалил за то, что смогла постоять за себя, а отношения с бабушкой и дедом были испорчены вконец.

Позднее мы подружились с тем соседским мальчишкой, как и со всеми мальчишками в округе, и я была одна девчонка в их мужской компании, которая была с ними на равных. Мы купались до посинения в Волге, катались на великах и устраивали набеги на сады, ходили вместе в школу и, собравшись летними вечерами на нашем крылечке, читали вслух Конан Дойля. И как бы ни сложились судьбы моих старых, теперь уже в буквальном смысле, друзей, до сих пор каждый из них вспоминает при встречах, как они были в меня влюблены, в девчонку, которая лучше всех лазила по деревьям, гоняла на велике без рук и могла отмутузить Валерку Л., здорового увальня старше нас на два года.

Часть 1, Часть 3, Часть 4.