Отец династии Яков Сафра ростовщичеством вытягивал деньги у арабских купцов на древнем базаре в Алеппо. Кредитоспособность торговцев папа Яков определял с помощью шустрого пятилетнего сынули Эдмонда. Под видом игры тот пролезал в задние комнаты лавок и изучал товар. Если он не был покрыт толстым слоем пыли, значит оборот был бойкий и можно было не сильно опасаться за возврат ссуды. Именно такой «банковской деятельностью» ростовщик Яков Сафра наращивал стартовый капитал семейства, а будущий миллиардер Эдмонд осваивал жизненные «университеты».

Несколько десятилетий упорного лихоимства и валютных операций позволили отцу Эдмонда соорудить в Бейруте в 1920 году подобие семейного банка J.E. Safra Bank. Конец бизнесу положило учреждение «Израиля», осложнившее бизнес евреев в арабских странах. В 1949 году Яков Сафра уезжает из Ливана. Но не в Израиль, где нужно было работать, а в Италию. 17-летнего Эдмонда отправили стажироваться в одну из «этнически близких» миланских торговых компаний.
Но в послевоенной Италии дела у них не заладились, поэтому в 1952 году «банкиры» двинулись в Бразилию, котрая дала приют очень большому числу сефардов, эмигрировавших из Европы в годы Второй Мировой. Именно сефардов, а не ашкенази, которые в основном обосновались в США.

Сефарды более консервативны, скрытны. Их капиталы составлялись сотни лет. Ашкеназы –нахрапистее и «либеральнее». Их капиталы начали составляться не так давно. Между ними существует конфликт с XVII в. со времен «амстердамского погрома», когда «пролетарии-ашкеназы», выгнанные из ограбленной ими Украины, не захотели работать в качестве наемных работников у своих единоверцев. И начали бить местных иудеев-сефардов, давно занявших ниши в работорговле, банковском деле и торговле камнями. Именно сефарды вошли капиталами в Банк Амстердама, а позже — и в Банк Англии, куда увели свои капиталы от «пролетариев-ашкеназов».
Собственно, именно сефарды в свое время организовали и захват Бразилии голландцами. Последних бразильцы выбили через пару десятилетий. А сефарды остались.
Яков Сафра, сефард с почтенной семейной историей, в буквальном смысле слова обошел дома всех видных бразильских сефардов, предложив себя в качестве т.н. «гизбара» (сокровищехранителя). С гарантированной сохранностью изначального капиталовложения, консервативной инвестиционной политикой и абсолютной конфиденциальностью. На этих трех китах и покоилась финансовая империя Сафры. 95% доверенных средств вкладывалось в «ценные бумаги высшего класса» (казначейские обязательства США и проч.), и только 5% пускается на спекуляции. И то на проверенном рынке фьючерсного золота, гда давно правил кагал NM Rothschild & Sons.
Якову Сафре удалось убедить соплеменников в безупречности собственной кандидатуры на роль гизбара сефардов Южной Америки. На свет появился Banco Safra S.A., который на глазах разбух до четвертого крупнейшего финансового учреждения Бразилии. В 1955 году произошло разделение семейного бизнеса. Эдмонд Сафра отправился в Швейцарию — развивать концепцию гизбара в Старом Свете, а управление бразильским банком перешло к его братьям — Мойше и Иосифу, которые поныне контролируют весь южноамериканский бизнес, предоставляя полный спектр банковских, инвестиционных и страховых услуг, традиционно предпочитая управлять капиталом клиентов, а не выдавать кредиты малоимущим гражданам.
В 1956 году в Женеве был учрежден частный Trade Development Bank со стартовым капиталом в миллион долларов. Затем началась экспансия в Соединенные Штаты: манхэттенское заведение Republic National Bank of New York Эдмонд Сафра учредил в 1966-м. В 1988 году американский банк слился со швейцарской близняшкой Republic National Bank of New York (Suisse), образовав холдинговую компанию Safra Republic Holdings S.A., которая и стала средоточием активности Эдмонда Сафры по привлечению колоссальных состояний сефардов всего мира.
Феноменальная репутация надежного и неприметного спецхрана частных состояний привела к Эдмонду Сафре богатейших людей планеты (вспомните слова Эли Визеля на поминках). Один из банкиров, навестивших Сафру в его монакской резиденции, поразился длинной очереди просителей, скопившихся у кабинета: «Мне показалось, что я очутился в приемной частного доктора!» Представители самых законспирированных богатеев мира передавали Эдмонду Сафре просьбу хозяев принять их сбережения на хранение.
В 1983 году Эдмонд Сафра делает неожиданный шаг и продает свой цветущий Trade Development Bank. Кому? «Рокфеллеровской» компании American Express. От сделки он выручает $450 млн. и кресло в совете директоров American Express. Менеджеры American Express, очевидно, предвкушали сказочные дивиденды от счетов клиентов, открытых в банке Сафры. Но настоящий гешефт был не в этом. Эта этнико-религиозная группа существует за счет инсайда и длинных горизонтов планирования.
Год спустя (11 мая 1984 года) после продажи банка Сафры American Express, его подразделение приобрело за $360 млн инвестиционную компанию Lehman Brothers. Еще через год в Израиле началась денационализация двух крупнейших банков страны — «Хапоалим» и «Леоми». Финансовым консультантом сделки правительство Израиля назначило… Lehman Brothers, перешедшую под контроль American Express. В совете директоров которой заседал Эдмонд Сафра — благодаря продаже двумя годами ранее Trade Development Bank.
А дальше наступил последний этап этой операции. После удовлетворения всех потребностей, связанных с денационализацией израильских банков, гизбар Эдмонд Сафра обзвонил своих клиентов-сефардов, предупредив, что уходит из American Express и Trade Development Bank. И сефарды вместе с уходом своего гизбара перевели все свои деньги со счетов Trade Development Bank в подразделения Republic National Bank of New York.
В American Express, конечно, вывели Сафру из совета директоров, а затем попытались развернуть кампанию по его дискредитации: мол, клиенты у него сплошь наркодилеры и торговцы оружием, а сам Сафра предводитель международной шайки финансовых разбойников. Тем самым лишь подтвердили его клиентам, что они правильно покинули банк. Сафра подал в суд, доказать ничего не удалось (кто бы сомневался?), и American Express после позорного публичного извинения выплатила еще и моральный ущерб в размере $8 млн. в пользу очередного благотворительного фонда сефардов.
В средине 90-х годов на Сафру выходит коммунистический внук У.Браудер. И тут сефарда подводит жадность. Он нарушает строгие правила семейного бизнеса и лезет в рынок российских ГКО (впоследствии стало известно, что «добрые советы» давал именно ротшильдовский банк HSBC).
На ГКО Сафру его партнеры нагрели, как говорят, на 191 миллион долларов. Эдмонд обиделся и навел ФБР на отмывочные схемы ашкеназов и «рокфеллеровских» в Bank of New York, из чего, уже после смерти банкира, вырос грандиозный скандал с российским отмыванием денег МВФ.
Как бы то ни было, в начале 1999 года Эдмонд Сафра затеял большую сделку по продаже финансовой группе HSBC всей своей империи — Safra Republic Holdings S.A. за $10,3 млрд. (HSBC — крупнейший банк мира, принадлежащий ашкеназам Ротшильдам и шабадникам-масонам Кезвикам).

[Лили и Эдмонд Сафра] Немаловажной фигурой в этой сделке стала жена Эдмонда Сафры — дама с богатым прошлым по имени Лили (Уоткинс в девичестве). Лили Сафра родилась, по одной версии, в бразильском Порте Аллегро, по другой — в лондонском пригороде Стритхэм. Свою миссию она начала в 17 лет, когда она впервые вышла замуж за магната-сефарда из Аргентины Марио Когана. Вторым мужем Лили стал богатейший предприниматель Бразилии Альфредо Монтеверде, который через четыре года впал в депрессию и покончил жизнь самоубийством, выстрелив себе в сердце. Как говорят, два раза. При этом Лили унаследовала от мужа колоссальное состояние, которое вывело ее на правильные высоты.
Так в 1976 году она вышла замуж в третий раз — за Эдмонда Сафру. Главным достижением ее брака стала полная размолвка мужа с бразильскими братьями и племянниками из Banco Safra S.A., а также отсутствие детей, а значит и наследников. Когда в 1999 году старый гизбар принимал решение передать все свое финансовое наследие в «добрые руки», можно не сомневаться, что рекомендации доблестной Лили Коган-Монтеверде-Сафра сыграли первую скрипку.
[Тед Маер] В конце лета дочка Лили Сафра (от предыдущего брака) нашла в Нью-Йорке замечательного медицинского работника, который до переквалификации долгие годы «стажировался» в элитном подразделении американских «зеленых беретов» — Теда Маера, — и представила его «любимому дяде Эдмонду» на предмет совмещения должностей медбрата и телохранителя. Дяде Эдмонду, руки которого в последние месяцы тряслись с устрашающей амплитудой, Тед Маер так понравился, что он положил «пехотинцу» оклад в 600 долларов в день.

За две недели до пожара испытательный срок Теда кончился, и его взяли в штат. Что произошло 3 декабря 1999 года, мы уже знаем. Осталось только добавить, что полиция прибыла в резиденцию Сафры за полтора часа до того, как он задохнулся от пожара. Все это время банкир вместе с медсестрой сидел запертым в бронированной ванной комнате и обзванивал знакомых, взывая о помощи. Пожарные и полицейские вытаскивать Эдмонда Сафру почему-то не спешили, а вместо этого сосредоточились на поисках мифических злоумышленников в масках. Стоит ли говорить, что ни одна из сотен камер внутреннего и внешнего наблюдения никаких посторонних лиц не зафиксировала?
Когда дым рассеялся, многие получили то, что хотели. «Русская и колумбийская мафия» — моральное удовлетворение от наказания «стукача»; Лили Сафра — наследство в $1,5 млрд. долларов; а HSBC (и их скромный партнер и внук секретаря Компартии США У.Брауде) — финансовую империю Сафры со всеми счетами сефардов, которые на этот раз не смогли никуда перейти за своим гизбаром.
[Сергей Голубицкий] Впрочем, это бравурная версия С.Голубицкого про то, что «ашкеназы таки отомстили сефардам». По другой версии «Известий», принятому Эдмоном Сафрой решению о продаже банковской империи за $2,7 млрд консорциуму HSBC решительно противился его младший брат Йозеф. Именно смерть Эдмонда за несколько дней до завершения этой операции, помешала осуществить сделку в полном объеме. В итоге Йозеф, выплатив вдове брата отступные в $700 млн., сохранил контроль над большей частью семейной империи. Эта версия предполагает, что «сефарды остались при своих и ушли мстить ашкеназам».
Забавное познавательное чтиво. Но не более того.