Прочитал в «Итогах» очередной взгляд Самары и Москвы на Тольятти. На этот раз не совсем «чернушный» хотя бы. Но все же…

Если с корабля уходит капитан, значит, что-то с судном не в порядке. Вот и избранный президент Владимир Путин решил отказаться от должности председателя партии «Единая Россия». А все потому, как говорят самые разные источники, что из-под партии власти начала уходить страна. На местах все чаще оказываются готовы самостоятельно рисовать «автопортреты» своих регионов. «Итоги» постарались понять, как происходит выпадение из вертикали, на примере крупнейшего моногорода страны — Тольятти.


Мономиллионник
«В политической тусовке Самары любят говорить о неблагодарности тольяттинцев, — рассказывает депутат Самарской губернской думы от КПРФ Михаил Матвеев. — Мол, во время кризиса Тольятти стал чуть ли не личным проектом Владимира Путина. А жители, хоть ты убей, все равно голосуют против «Единой России». Причем теперь еще и оппозиционного мэра себе выбрали».

Речь идет о Сергее Андрееве, лидере движения «Декабрь», который победил во втором туре бывшего замглаву ГУ МВД по Самарской области, кандидата от партии власти Александра Шахова, опередив его почти на 17 процентов.

Вообще о Тольятти у столичных жителей бытует неправильное представление, что населенный пункт этот есть не что иное, как несколько малоэтажных бетонных коробок, над которыми возвышается башня заводоуправления «АВТОВАЗа» — «всевидящее око» топ-менеджмента автогиганта, рулящее всем и вся. На самом деле Тольятти могут позавидовать многие областные центры, так как его население стремительно приближается к миллиону. Это делает его самым крупным моногородом России. А также одним из самых населенных городов, не являющихся центром субъекта Федерации (в политически возбужденной благодаря Олегу Шеину Астрахани, к примеру, проживает около 500 тысяч человек).

«АВТОВАЗ» по-прежнему кормит около 200 тысяч тольяттинцев и дает бюджету города 25 процентов всех доходов, но на заводе работать уже не так престижно. Основные деньги, по словам местных жителей, делаются теперь в малых фирмах, которые производят автокомпоненты. При этом предел мечтаний для рядовых тольяттинцев находится где-то в районе 20 тысяч рублей в месяц.

«Источник недовольства местных жителей следует искать в их ментальности, — рассуждает Михаил Матвеев. — У тольяттинцев не было привыкания к плохой жизни. Даже в 90-е, когда в Самаре все промышленные предприятия встали, «АВТОВАЗ» показывал сумасшедшие прибыли. А тут раз — и кризис. Пошли сокращения, снижение зарплат. Да еще и новая команда из «Ростехнологий». В пятницу вечером руководство «АВТОВАЗа» коллективно садилось на чартер и улетало домой, в Москву».

Губернатор Самарской области Владимир Артяков как раз из тех самых «московских». Началось все еще в 2005 году, когда в Тольятти высадился десант из «Рособоронэкспорта», ­устроив «маски-шоу» с целью освобождения ­«АВТО­ВАЗа» от полукриминальных ­структур. Через два года посланцы вертикали пошли дальше, взяв в регионе не только экономическую, но и политическую власть. Поработав в качестве президента «АВТОВАЗа», Владимир Артяков назначается на должность губернатора. Одновременно на тогдашнего мэра Тольятти Николая Уткина заводится уголовное дело за получение взятки, градоначальник садится на семь лет, а на его место приходит Анатолий Пушков — главный инженер «АВТОВАЗа». Про него известно лишь то, что многие депутаты городской думы только с избранием Сергея Андреева узнали, как выглядит кабинет мэра.

Как говорят собеседники «Итогов», приход вертикали тольяттинцев поначалу вдохновил: кто ж против наведения порядка? Но постепенно команда управленцев, состоявшая сплошь из «единороссов», начала напоминать вазовскую «семерку»: для своего времени — 80-х годов прошлого века — продвинутый автомобиль, но к началу второго десятилетия века XXI безнадежно устаревший. Кстати, эту самую «семерку» продолжали выпускать вплоть до начала апреля текущего года. Мол, был спрос. А теперь вот взял и закончился.

До поры до времени «ЕР» спасало отсутствие конкуренции. КПРФ забронзовела. Например, депутата от компартии Матвеева в ряды этой самой партии так и не приняли. Биография подкачала: Матвеев был знаком с Александром Солженицыным. «Справедливую Россию» и ЛДПР финансировал местный средний бизнес, который не мог тягаться с госкорпорацией. Ну а несистемная оппозиция еще недостаточно укоренилась в регио­нах. Местные активисты рассчитывают теперь исключительно на десанты известных оппозиционеров из Москвы.

Неудивительно, что на этой типичной для большинства регионов России вытоптанной политической поляне Сергей Андреев с его движением «Декабрь», дружбой с олигархом Михаилом Прохоровым и очень уж странной биографией выглядит как белая (или оранжевая) ворона.

Не наш человек

От Самары до Тольятти «Итоги» добирались единственным доступным общественным транспортом — полуразвалившейся маршрутной «газелью». Время в пути — полтора часа. В салоне дым от обгоняющих КАМАЗов. Через каждые 50—100 метров колеса проваливаются в ямы. Водитель, узнав, что мы журналисты, начинает рассказывать, что Владимир Путин якобы лично владеет «АВТОВАЗом» и поэтому вливает в него миллиарды бюджетных денег. Кстати, как потом выяснилось, байка эта среди жителей Тольятти весьма популярна.

Новый мэр в глазах тольяттинцев — фигура неоднозначная. Есть категория жителей, которые усматривают в Сергее Андрееве заморскую чуму. Как-то раз будущий мэр пришел на заседание губернской думы в майке с надписью «Свободу МБХ!». Восемь лет он состоял в партии СПС, а потом сдружился с Михаилом Прохоровым и возглавил региональное отделение «Правого дела». В общем, шел к власти своим путем. Более того, последние назначения в мэрии породили слухи, что его спонсирует еще один олигарх — Виктор Вексельберг, который уже много лет пытается поглотить компанию «Тольяттиазот» — второе крупнейшее после «АВТОВАЗа» предприятие в городе.

Ну и, наконец, Сергей Андреев — евангелический христианин, то бишь адепт протестантской веры. В ­Тольятти он приехал в 1993 году из Санкт-Петербурга, где бросил учебу, поработал в баптистской церкви «Новая жизнь» и отправился на Волгу в качестве религиозного миссионера. Все лихие 90-е занимался общественной организацией «Живое слово» — возил детей в лагеря отдыха. Короче говоря, типичный такой американизированный протестант-семь­янин (у Сергея Андреева четверо детей). Именно на этом, кстати, и строилась предвыборная кампания его противников.

Однако при всем при том Андреев не был замечен в излишней оппозиционности. В 2010—2011 годах он даже работал в Белом доме (в самарском исполнении) министром лесного хозяйства, охраны окружающей среды и природопользования. Тогда в Самаре говорили, что губернатор Артяков решил приручить амбициозного несистемного политика и встроить его в вертикаль. Однако не вышло. В 2008 году Андреев баллотировался в мэры Тольятти против ставленника «АВТОВАЗа» Анатолия Пушкова и был снят под предлогом нарушения авторских прав на фотографию в агитационном буклете. В 2006 году Сергей Андреев создал оппозиционное движение «Декабрь», которое на выборах в городскую думу Тольятти в 2009 ­году набрало 26 процентов голосов, заняв второе место после «ЕР». А буквально через месяц были внесены изменения в законы, регламентирующие выборы в представительные органы муниципальных образований, в соответствии с которыми общественные объединения могли выдвигать своих кандидатов только от партий.

Именно после этого состоялся его непродолжительный роман с властью. Однако вовсе не он проложил Андрееву дорогу к креслу градоначальника. «Как областной властью, так и «Единой Россией» на выборах были созданы все условия для объективного волеизъявления граждан, — объясняет «Итогам» секретарь регионального отделения «ЕР» и председатель Самарской городской думы Александр Фетисов. — Как видите, у нас нет ни протестов, ни голодовок. Несмотря на то что Андреев работал в правительстве области, мы не стали открыто его поддерживать, чтобы не оттолкнуть от него протестно настроенных избирателей. Мы не могли использовать никаких шоковых методов. Более важными были президентские выборы, и любой конфликт отрицательно сказался бы на этой кампании». В общем, партия власти просто не решилась идти поперек самого популярного политика в городе.

С политической сцены ушел и ­«АВТОВАЗ». Новое руководство завода во главе с выходцем из «Норильского никеля» Игорем Комаровым сознательно дистанцировалось от местных выборов, возложив ответственность за результаты голосования на горожан. Чтобы потом, как говорится, не было претензий.

Полусистемный

«Знаете, после победы у меня столько друзей появилось! Почти все, как оказалось, внесли вклад в то, что я стал мэром. Как говорят — у победы много отцов», — молодой градоначальник Сергей Андреев манерой общения чем-то напоминает Барака Обаму — улыбчивый, дружелюбный. Здание мэрии тоже отдаленно напоминает американский Белый дом. Построено оно было в 1959 году, когда Тольятти именовался Ставрополем, а про «ВАЗ» никто и не слышал. Да и расположена мэрия на площади Свободы. «Я никогда не был уличным глашатаем, — объясняет свою позицию Сергей Андреев. — Если не знал, как можно по-другому решить проблему, то не видел смысла критиковать. Напротив, мы разрабатывали альтернативную модель, обкатывали ее в экспериментальном режиме, собирали деньги, и только потом публично отстаивали свои идеи».

Свой успех на выборах он связывает с грамотно выбранной тактикой. По его мнению, на уровне муниципалитета избиратели гораздо охотнее голосуют не за федеральные партии, а за местные движения. Мол, последние будут действовать исходя из городских интересов, а первые — по звонку из Москвы или Самары.

Программа Сергея Андреева — сначала борьба с коррупцией, а потом уже экономические реформы. «Я буду делать все, чтобы горожане получили четкое ощущение того, что в мэрии сидят люди, ими нанятые, — говорит он. — Что это не какая-то сакральная власть. Что чиновники — это люди, которые доступны и с которых можно спросить за их работу». Например, мэр планирует сделать полностью открытым бюджет Тольятти, чтобы каждый налогоплательщик мог зайти на сайт, увидеть, на что идут его деньги.

«Самая главная проблема России — низкая производительность труда. С власти сегодня никто не спрашивает, потому что у нас нет широкого структурированного класса, который бы сам себя обеспечивал. Бюджетники, получающие пенсии и пособия, спрашивать не могут, потому что зависят от государства», — говорит Андреев. Разорвать этот порочный круг он планирует, создавая условия для ведения бизнеса. Это должно добавить денег городскому бюджету и снизить зависимость от «АВТОВАЗа».

Кстати, с коррупцией мэр ­автограда собирается воевать исключительно собст­венным примером. «Как говорится, лест­ницу метут сверху, — щеголяет пословицами мэр. — Если в вашей епархии воруют — значит, с вероятностью 80 процентов когда-то воровали и вы. Это правило работает сильнее любых карательных органов».

Что же происходит в российской глубинке? Похоже, там подрос совершенно новый политический класс, который совсем не хочет ссориться с властью, но при этом по сути остается вне вертикали и кадровой обоймы «ЕР».

Полусистемных либералов вроде Андреева не за что «мочить», потому что к президенту и губернатору они относятся как к институтам власти, а не как к конкретным личностям. Конечно, многие избиратели, привыкшие делить политическое поле только на черное и белое, к полутонам относятся с осторожностью. Но все большее число провинциалов голосует именно за них.

Предел компромисса для политиков новой формации находится там, где власть «рекомендует» применять административный ресурс. Может, в регионах и удавалось найти желающих съездить в Москву на недавние митинги «за Путина», а вот собрать массовый провластный митинг на месте уже проблематично. А ведь на способности контролировать все и вся, в том числе направляя в нужную сторону энергию масс, и стоит вертикаль власти.

Самара — Тольятти — Москва

Источник.