— Гремина позовите, — сказал по селектору секретарю человек в белом халате
Тут же, в кабинет зашел Александр. Его лицо блестело от пота, а в глазах было недоумение.
— Присаживайтесь, господин Гремин, — указал санитар на шаткий, деревянный табурет. – Или Пальгуев? Как мне Вас называть?
— Гремин моя фамилия, и хочу заметить, что эта фамилия уже бренд.
— Ладно хоть не бред, — ухмыльнулся санитар. – Вы, должно быть, понимаете, почему я Вас вызвал к себе?
— Не совсем, — Гремин-Пальгуев пытался хоть как-то разместиться на табурете, но его усилий хватало лишь на то, чтобы не развалить седалище.
— Скажите, г-н Гремин, на каком основании Вы позволяете применять к себе звание санитара? Да еще наверное политического… Вы разве преуспели в политике?
— А что, разве нет? – в голосе Гремина-Пальгуева появились нотки вальяжности. – В конце концов, я депутат Тольяттинской Городской Думы.
— Без году неделю, — процедил еле слышно санитар.
— Простите, что Вы сказали, док?
— Я говорю, депутат вы постольку поскольку. Так себе… Даже народным избранником не назовешь, потому что посадили Вас в депутатское кресло, после того, как оно освободилось. Да и что Вы сделали выдающегося в качестве депутата? Сами-то хоть помните, от какой партии Вас поставили?
— От Декаб… от ЛДПР, — оговорился Гремин.
— Вы, Александр, скажите, на каком основании позволили себе от моего лица, писать псевдоразоблачительный материал про г-на Дьячкова?
Гремин презрительно посмотрел на санитара:
— Где? Я не понимаю, о чем Вы говорите.
Санитар развернул монитор компьютера, на котором была открыта страница сайта Gremlinfo.ru.
— Это не мое, — задыхаясь, пробормотал журналист.
— Бросьте этот детский сад! Вы так и будете всю жизнь гадить, а потом говорить «Это не мое». Я помню еще историю с «Хронографом», когда Вы трусливо удалили свой блог, в котором оскорбляли г-на Милентьева. Стыдно должно быть.
— Ну хорошо, тогда правда не я писал, и о существовании блога узнал только в суде. А здесь признаюсь честно: мой сайт, про кого хочу, про того и пишу. Хочу про Дьячкова, хочу про Хвостова.
— А про Андреева написали бы? Или про экс-ГФИ? Видимо боитесь, что карман опустеет?
— А у меня к мэру претензий нет.
— Ну еще бы, — санитар встал из-за стола и обошел Гремина сзади, — Вы же верный адепт «оппозиционного» младомэра. Вы же за него и в бровь и в глаз.
— Ой, только не надо напоминать про Красильникова. Я отстаивал честь «Тольяттинского Обозрения»…
— …в котором всего-то на всего год проработали, — оборвал санитар. – И к вашему огорчению, «ульяновский специалист» далеко не в коме. А напротив, передает Вам привет, — санитар помахал папкой с уголовным делом по факту избиения Красильникова. И продолжил вздыхая: — Эх, АлександЕр АлександЕр, пользуетесь депутатской неприкосновенностью, чтобы примазаться к новой власти. А новой власти, (я имею в виду тех, кто стоит за Сергеем Игоревичем), глубоко плевать на Вас, но, к сожалению, Вы не осознаете это. Ну ладно Красильников, ладно Хвостов, но Дьячкова-то за что? Вам есть чему у него поучиться, хотя бы аналитическим способностям. Где уважение к возрасту и здоровью почетного человека, к его жизненному опыту, наконец?
— Он отработанный материал, его через пару лет забудут. И пусть не пишет бред сивой кобылы!!!
— О, «сивая кобыла», все-таки, это ваши слова, вложенные в уста Сергея Германовича? – с издевкой произнес санитар.
От злобы Гремин-Пальгуев хотел вцепиться в него и по обыкновению начистить физиономию, как он обычно делает, когда заканчиваются аргументы. Но табурет под журналистом не выдержал и развалился, так что сноровки Гремину хватило лишь на то чтобы ухватиться за письменный стол и не рухнуть на пол. Санитар подошел к Гремину и прошипел на ухо:
— Что, Саша, санитаром хочешь быть? Хочешь разоблочалочки дешевые писать? – он начал снимать с себя белый халат и накинул его на спину Гремину. – Держи!… Только запомни, быть санитаром, это не педальки на велосипедике крутить.
Гремин собрался с силами и с глубокого размаха попытался ударить незнакомца, но кулак только рассек воздух. Александр посмотрел в зеркало: в отражении был уже не Пальгуев и даже не Гремин, там стоял грузный человек в потрепанном засаленном халате… В кабинете он остался совсем один, а на столе лежал свежий номер газеты «Понедельник», с крупным заголовком на первой полосе «Гремин загремел»…