Моя прабабушка Татьяна, во время войны осталась одна с двумя малолетними детьми, похоронка пришла через полгода после начала. Даже фотографии моего родного прадеда не осталось, в памяти есть только имя Григорий.

В те голодные, военные годы Татьяна выживала как могла с погодками, два года Генке, да три года Вальке. Проживали они в селе Старая Рачейка, которая стоит на краю огромного заповедного бора, Сызранского района. Но в годы войны мало кто задумывался о том, какой лес достанется врагу. В то время поставляли оттуда лес для фронта.

Так как работать уже было некому на лесопилке, всех мужиков забрали воевать, то с линии фронта пригнали молоденьких молдаван. И если рачейские женщины страдали от голода, то у молдаван был свой военный паек.

Однажды весной, когда зелень еще не пошла, а все припасы уже были съедены, бабушка пригорюнившись сидела и не знала, что еще придумать, у кого занять, где украсть, заработать, где найти кусок съестного, чтобы накормить детей и самой не умереть. Однажды утром, после робкого стука в дверь, к ней неожиданно зашел молодой молдаванин, принес хлеба, селедку, и кулек слипшихся леденцов.

Сказать, что рады были детишки — это ничего не сказать. Молдаванин же, поулыбался, да вышел. Бабушка и не сразу поняла, что это такое случилось.

На следующий день снова пришел, принес 2 кусочка хлеба, да консерву. Бабушка уже тогда задержала его, но он так смущался, что только имя выпытать смогла: Лешка!

Ну Лешка, так Лешка!

На следующий день бабушка надела свое единственное платье в котором «ходила в люди» и стала ждать. Но ни в этот день, ни на следующий он не пришел. Бабушка, конечно, расстроилась, потому как и парень ничего и детей кормить нечем. Через месяц, когда уже пошла первая трава и детишки хлебали щавелевый суп с крапивой, снова раздался негромкий стук в дверь.

Лешка!!!

Алексей робко зашел и стал из холщовой сумки выкладывать припасы. Несколько банок тушенки, несколько штук шоколадных конфет, чай, крупы, множество разнокалиберных кусочков хлеба, одни напоминали сухарики, другие еще были свежими.

Глядя на все это великолепие, Татьяна и растерялась. А Лешка робко сел на дальней лавке и с улыбкой наблюдал, как ребятишки пытаются в рот засунуть все и сразу. Оказалось Лешку угнали на другой конец леса, и пешком дойти с той делянки уже было невозможно. А через месяц снова вернули поближе к селу.

Так и жить начал молдаванин Лешка с Татьяной и ребятишками. Дети не помнили уже своего родного отца, и очень быстро начали называть его папой.

Чуть позже выяснилось, что Лешка то, вовсе и не Лешка, а Денис. Просто, когда он зашел первый раз в дом, то оробел и подумал, что не понравится Татьяне его редкое, по тем временам, имя, которое было распространено в Молдавии.

Далее Валька и Генка выросли, Валентина родила девочку, но с отцом ребенка жить не стала. А чуть позже и совсем заневестилась, не до ребенка уж ей. Маленькую Танюшку забрали Татьяна и Денис. Вырастили ее как свою дочь родную. А уж когда я появилась, то долго не понимала почему дедушку Дениса, бабушка зовет Лешка! А ему нравилось!

Дедушка умер, когда мне уже было 16 лет. Но до сих пор помню, как он любил свою приемную дочку, и ее детей-внуков. Как в сказке появился он в нашей семье, не дал умереть с голоду женщине и малым ребятишкам. Да и детки в столь малом возрасте его не испугали.

Не был на войне дед Денис, но и в тылу на благо Родины сорвал спину, таская многотонные бревна!

Помню. Люблю. Горжусь!