В июне 2012 года Николай Уткин вышел из тюрьмы по условно-досрочному освобождению, но только теперь рассказал, какую роль в его судьбе сыграли власти Самарской области. При этом Уткин предупредил: открыто говорить обо всем он не может.


— Как вы себя чувствуете? Чем занимаетесь? Работаете ли над мемуарами, которые обещали опубликовать?

— Чувствую себя неплохо. Правда, штормит, когда погода меняется. Давление. Но в основном стараюсь поддерживать себя в хорошей форме. Соблюдаю диету. В этом даже тюрьма в какой-то степени помогла. Что касается моей книги, или, если хотите, мемуаров, воспоминаний, то я к ней не возвращался. Честно — дуркую. В воскресенье — три месяца как я освободился. Я не писал, потому что хотел, чтобы все успокоилось. Слишком много желающих заполучить эти материалы. Воспоминания до 2004 года у меня уже готовы. Для второй части, наверное, еще не пришло время. Там многие участники — живые и при деле. Неважно, плохие они или хорошие. Нужно подождать. К тому же еще не определилась судьба моих «подельников» — Сидорова и Немых. Здесь я действую по принципу «не навреди».

— Наталья Ивановна в колонии-поселении в Вологде?

— Да. И я понимаю, почему она не торопится возвращаться. Женщинам сложнее в коллективе, умных не любят. Она решила быть подальше от тех, кто желал ей зла. Многие использовали ум и талант Немых, но там это не востребовано. Нас обвиняли в том, что мы находились в сговоре с 1992 года, но это не так. Я в то время еще не знал Немых. Наталья Ивановна была на голову выше всех прежних руководителей, занимавших эту должность. И все слухи по поводу того, что она «нахапала» земли, а Уткина посадили с голой задницей — ложь. За все время расследования правоохранительным органам не удалось найти даже кусочка земли, который бы принадлежал Немых.

— Тогда кому и чем она мешала?

— У нее на все было свое мнение, ей завидовали. К тому же она увлеклась политикой.

— Вы знакомы с Анатолием Пушковым? Согласны ли вы с тем, что, заняв кресло мэра Тольятти, он оказался не на своем месте?

— Конечно, знаком. Но Пушков никогда не принимал решений стать мэром. За него это сделал Аркадий Гильбух (заместитель директора по инженерно-технологическому обеспечению ОАО «АвтоВАЗ». — Прим. ред.). Легендарная личность. Мы называли его «зеленый человек». Я плотно знаком с ним не один десяток лет. Часто Николаев (Алексей Николаев, бывший президент ОАО «АвтоВАЗ». — Прим. ред.) присылал его ко мне решать какие-то вопросы, но Пушков сидел всегда тихо. И в основном молчал. Никогда ни во что не вникал и не спорил. Он хороший человек, не хочется его обижать, но у него даже погоняло было — «Пушок». А был он на своем месте или нет, трудно сказать.

— Читали книгу Борислава Гринблата «Стыдно за власть»?

— Да. Во многом могу согласиться с автором. После моего освобождения мы встречались с Гринблатом. У нас нормальные отношения. Даже когда раньше мы схватывались с ним, то всегда находили потом общий язык.

— С Хетагом Тагаевым так же? (В этот момент заходит Хетаг Тагаев, со всеми здоровается и уходит).

— Я же привел Тагаева к этому месту (управление торговли мэрии Тольятти. — Прим. ред.). Нам нужна была новая струя, потому что те, кто пришел в управление торговли, еще размышляли по-советски. Дружба или не дружба — не знаю. Наверное, просто короткие отношения. Может, одно время мы были сподвижниками. Но что мы сегодня близки, я бы не сказал. Я слышал про его эпопею, про увольнение из мэрии. Некоторая несдержанность Тагаева не всем нравится. При мне на аппаратном совещании было позволительно отпустить едкую шутку, а при новых руководителях Тагаева это не особо приветствовалось.

— Почему Александр Шахов проиграл выборы мэра?

— Наверное, Шахов не оказался стратегом в этой ситуации. Люди, которые за ним стояли, не совсем правильно оценили происходящее. За Андреевым не только Вексельберг стоял… Шахов проиграл объективно. У меня хороший опыт поражения на выборах: 1994 и 1996 годы. Я прекрасно понимаю, почему он проиграл, и кто ему тут мешал.

— Вы имели право голосовать на выборах мэра Тольятти?

— Нет.

— А если бы вы могли голосовать, кому бы отдали предпочтение?

— Сложно сказать. Но глаза больше горели у Андреева. Я знаю Шахова. Человечность в нем есть. Он красавец-мужчина. И очень интеллигентный. Может, это его погубило на выборах?

— Вы наблюдали за выборами?

— Довольно сложно оттуда наблюдать. Информацию получаешь с опозданием. Ведь там нет ежедневных газет, а заключенные не любят смотреть новости.

— А что они любят?

— Сказки, мистику, фантастику всякую. А вот детективы и политику не любят. Помню, когда на председателя Самарского областного суда Любовь Дроздову было нападение, многие заключенные меня спрашивали: «А кто такая Дроздова?»

— Какие у вас отношения остались с Александром Дроботовым и Николаем Ренцем?

— Я не видел Дроботова. Ренца — мельком, в день памяти Жилкина. Сложно сказать, какие у меня с ними отношения. Злобы нет, но и жажды встречи с ними тоже. Однако у меня много других знакомых, которые меня ждали. Я откладывал эти встречи, теперь хожу на них. Вчера был в гостях Александр Шелудяков (начальник Госавтоинспекции Республики Мордовия, ранее — начальник ГИБДД Тольятти. — Прим. ред.).

— Кто навещал вас за колючей проволокой?

— Один раз был Сазонов (Виктор Сазонов, председатель Самарской губернской думы. — Прим. ред.). Он поздравлял меня с днем рождения. Приезжал мэр Сызрани Виктор Хлыстов. Был Коняхин (директор лицея №76. — Прим. ред.). Вот, пожалуй, и все. Кроме родственников, конечно.

— Встречались уже с Сергеем Андреевым?

— Да. Два раза.

— Он у вас спрашивал каких-то советов?

— Нет. Просто подвозил до дома. Делился впечатлениями о работе в мэрии.

— Вы до сих пор сторонник «Единой России»?

— Меня еще Кожухов исключил из рядов сторонников (смеется). Но я никогда не был нигде зафиксирован как сторонник «Единой России». И когда мне Кожухов предложил извиниться, изменить свое отношение, я отказался. Потом в Тольятти приехала заместитель полпреда в ПФО Любовь Глебова, и от меня отстали. Но только на время. Да, начало у партии власти было интересное. Но потом пошло все не так. Шиворот навыворот.