Сегодня пришлось незапланированно провести значительное количество времени в одном из офисов нашего города Тольятти. Причины, по которым пришлось там просидеть, неважны. Суть следующая: по одному из телеканалов показывали последнюю серию фильма «Место встречи изменить нельзя», которую, надо признать, не без удовольствия я пересмотрел — ждать было надо, а под хороший фильм делать это приятней. В связи с этим возник юридический вопрос.

Если кто помнит, одна из сюжетных линиий следующая: Левченко узнает Шарапова в хоте драматичной беседы на «малине», но не сдает его, так как вспоминает фронтовые годы, где сражался под командованием того самого Шарапова. В итоге ночью эти двое беседуют, и Шарапов высказывается в том плане, что «сдать банду» будет для Левченко важным смягчающим обстоятельством.

В итоге, как знают все, кто смотрел фильм, Левченко застрелили при попытке к бегству (чему Шарапов был не рад). Сегодня, после сидения в жарком офисе и очередного просмотра этой серии, у меня возник вопрос: реально, по законам СССР конца 1940-х, сильно бы смягчилось наказание Левченко, если бы его не убили, а взяли живым?

Ведь, по фильму, вся банда, по сути, подпадала под «вышку». При этом в те годы можно было получить приговор и не на смертную казнь, а на 25 лет лишения свободы. Так вот, вопрос к тем, кто, возможно, знаком с юридической историей тех лет: сыграли бы как-нибудь показания Шарапова как реальные смягчающие обстоятельства для Левченко, если бы последний выжил и был суд? Либо все смягчение было бы в стиле «25 лет вместо расстрела»?