Часть четвёртая. Белая стихия. На часы не смотрели — торопились скорее пройти ледово-снежный участок пути, чтобы насладиться лицезрением красот Молодецкого кургана, засветло. Ветер тем временем становился всё более плотным и пронизывающим и мы стали всё чаще останавливаться на отдых. Скоро нам понадобилась дополнительная переэкипировка: Николай, поверх своих вязаных белых х/б перчаток, одел толстые кожанные. В одну из остановок, я тоже последовал его примеру и поверх своих шерстяных перчаток, натянул вторые, практически такие-же перчатки. Чтобы ноги отдохнули, я делал в насте удобные продолговатые ложбины и опускал в них голени ног — гораздо удобнее, чем просто плюхаться попой в сугроб, да и подниматься было легче, а подниматься вообще раз от разу становилось всё сложнее и сложнее, потому что ветер уже тугим потоком давил на нас иногда так, что у меня начинало закладывать левое ухо. Ветер дул чуть левее того направления, которого мы держались.
Сначала Николай недоумевал, по поводу изменившейся погоды, потому что прогноз — не предвещал никаких радикальных изменений. Через некоторое время, это начало его беспокоить и настораживать и он постепенно, раз от раза всё настойчивей стал высказываться по поводу того, что скорее всего придётся вернуться назад и попробовать в следующие выходные, когда погода будет более дружелюбна. Как на мой взгляд, то причин для беспокойства не было ровным счётом никаких: на лыжной базе, я видел, что у Николая почти разряжен телефон, но у меня с собой их было два и я их заряжал с самого вечера и до часа выхода из дома. Температура была всего градусов пять ниже нуля, снега хоть и много, но сильный ветер не давал ему замести след снегохода, по которому мы шли, солнце было ещё высоко и до темна было несколько часов в запасе и если в безветренную погоду, планировалось пройти десять киллометров всего за пару часов, то против ветра, пусть даже время и увеличится раза в два — мы всё равно успевали с лихвой. Другое дело, что меня беспокоил сам Николай. Было ощущение, что он промёрз до костей, в своей тонкой ветровке и лёгких штанах из плащевой ткани. Лицо его на ветру, раз от разу становилось всё более красным. Плюс ко всему, он должен был дико устать. Я попробовыл было его разгрузить, перевязав поклажу на себя, но пройдя метров 50, понял, что это жутко утомляет ноги, как буд-то автомобиль за собой тащишь. Перекинул верёвку на плечо, но всё равно, прерывистое натяжение верёвки, выбивало из ритма и силы быстро терялись. Я начал сильно отставать и наконец просто остановился. Николай, успевший убежать метров на 20 вперёд, вернулся и начал уже настойчиво утверждать, что мы не сможем сегодня дойти и надо быть благоразумным и принять, что сегодня нам не повезло. Но меня не устраивало такое положение дел. Мне было тепло, сил у меня было предостаточно и желания попасть на Молодецкий курган, ветер только усиливал. Ну разве это аргумент: не пойти десять километров из-за, пусть даже и сильного, ветра, при температуре всего минус пять? Другое дело, если бы она была минус десять-пятнадцать, я бы безропотно развернулся и побежал обратно к берегу, чтобы согреться, а сейчас мне было жарко и хотелось идти дальше.
В одну из наших стоянок, когда мы обменивались аргументами за и против продолжения похода, внезапно финальную точку нашим спорам, положил вынырнувший из белой мглы спасатель, поинтересовавшийся, всё ли у нас в порядке. Николай отошёл, переговорить с ним, а когда вернулся, то начал решительно разворачивать сани назад. Передал от спасателя предупреждения о том, что дальше движется ещё более сильная пурга и продвижение дальше — это 100%, что мы не дойдём и замёрзнем. Мне стало вдруг грустно. Я не хотел тащить его дальше, только потому, что сам для себя уже определённо решил не возвращаться. Понимая, что он чувствует себя ответственным за меня и возможно последние пару километров, его вело лишь мои упрямство и его чувство вины, я на полном серьёзе стал предлагать ему, позвонить кому-нибудь, кто стал бы свидетелем того, что я сам отказываюсь вернуться, но Николай не слушал меня и продолжал уговаривать вернуться.
Очень быстро у меня закончились дипломатические аргументы, а грубить я не умею, поэтому я сказал последнее решительное «Возвращайтесь, а я иду дальше один. Мне 32 года и я сам отвечаю са свою жизнь.» и зашагал вперёд. Возможно он кричал мне вслед, чтобы я вернулся, но ветер уносил его голос в противоположную сторону и я не мог различить, ругается ли мне во след Николай или свистит ветер в ушах. За него я не беспокоился: идти ему предстояло по ветру, а это и быстрее и теплее, потому что когда пурга дула в лицо, оно моментально покрывалось ледяной маской, но стоило повернуться к ветру спиной, как маска резко таяла и кусками отваливалась от лица. В общем, по ветру идти было теплее. Оглянувшись метров через двадцать, я с благодарностью увидел, что Николай за мной не последовал и уже с лёгким сердцем продолжил идти вперёд.To be continued--------------------->>>>>>
Вот это и настораживает. У природы — нет плохой погоды. Какой-то «замороженный» мирок получается — вечное лето. Какой-то однобокий и с ограниченным мировосприятием.
Я это всё к тому, что вы судите о произошедшем вот с этой узкой позиции, видите одни только «ушки» и сами в своём воображении, дорисовываете себе чудовище. Вот такое ощущение у меня от ваших претензий к Николаю. И вообще, ходил с ним я и мне его поступки веднее, чем вам — не считаете?
Николай, если сомневались в последствиях того, что вы меня отпускаете одного, тогда нужно было дать телефон, по которому я мог бы сообщить о своём решении и снятии с вас всех претензий и всякой ответственности. Сейчас поздно переживать и расстраиваться. Старшим группы вас никто не назначал — мы пошли на равных. Вы же сами отказались одеть лыжи, чтобы быть со мной в равных условиях, не учитывая нашу разницу в возрасте, тогда чего вы сейчас отвечаете всем тем людям, перед которыми не ответственны?
Я прошу у вас прощения за все эти высказывания, но никакой вины ни за собой, ни за вами не принимаю, поэтому и вы будте уверены в своей правоте и просто сделайте для себя определённые выводы. Если хотите быть старшим группы — об этом следует договариваться заранее, а если никакого договора, даже устного между нами небыло, то и мой поступок бунтом не считаю. И вообще, я виноват лишь в том, что поторопился начать тему, но и это я сделал намеренно, чтобы всем интересующимся быть в курсе, что я в полнейшем порядке.
Всё, я ушёлкачать фотки и писать мемуары =)
прекрати. люди.когда идут в поход берут на себя ответственность за рядом идущего и как раз в глазах Николая.это я выгляжу предателем.потому что случись со мной беда.все винили бы его. он идти дальше не мог и я просто поставил его перед фактом.что пойду в любом случае и если надо могу кому угодно позвонить и сказать им что беру ответственность за свой поступок полностью на себя. дождитесь текста — не огорчайте порядочного человека.
неправда, Михаил. не вам судить как и что было, тем более вы знаете пока только его вариант того, что произошло. я просто на работе сейчас (машины через сугробы никак не доберутся) не имею возможности быстро и подробно печатать на телефоне, но как только доберусь до дома — так возьмусь за работу и описание похода будет максимум завтра.
Хэх… Сказать по честному, я было уже подумал, что никому не интересно — тема 2 дня висела безжизненно, но я тяну не просто так — у меня не все фото на руках, а хотелось бы уже всё сложить в одно и поделиться.
Сказать честно — мне понравилось, хотя и возникло много осложнений, которые я не смог преодолеть, но основная задача выполнена — во мне произошло много перемен и я вижу их как перемены к лучшему.
Если посмотреть на неделю, то температура колеблется уже от 0 до +3 и это значит, что прогулки по льду возле берега уже будут оканчиваться могрыми ногами или надо тащить с собой сапоги.
То есть, не пойди я в эти выходные — не пошёл бы этой зимой совсем, потому что я напрасно стараюсь не рисковать, если есть другие варианты.
Свои фото я залил на народ, осталось дождаться фото себя, с фотоаппарата Николая и тогда выложу.
Терпение =)
Пфф… Снега-то выпало! Типа закос под Европу: 10 см осадков и у нас ЧС? Это же как можно было развалить службы и коммунальные и спасательные, что какую-то трассу не могут почистить
Из всего, что вы написали в качестве ответа, я не понял ничего, сделал лишь вывод, что нужно нумеровать свои вопросы, чтобы ответ не размазывался по все мответам непонятной пудрой для мозгов, а имел свои чёткие и строгие границы и рамки. Или всё-таки попробовать…
Вы не так всё поняли. Он не искренне раскаивался, просто вчера было «Прощённое воскресенье», вот и Пушков, следуя православной традиции, «попросил прощения». Иначе ему нужно было просить прощения сразу как только он вступил на должность мэра города.
Интересно для начала узнать ваши познания о пасторах, протестантизме, протестантских храмах и исповеди в протестантизме. Если у вас одни слухи, сплетни, домыслы, суеверия по этим вопросам, то что изменят мои слова? У вас вместо знания по этому вопросу — куча бесполезного барахла и пока вы от него не избавитесь, ничего нового принять не сумеете.
Все права на материалы, находящиеся на сайте , охраняются в соответствии с законодательством РФ, в том числе,
об авторском праве и смежных правах. При любом использовании материалов сайта, гиперссылка (hyperlink) на сайт
обязательна. (Условия ограниченного использования материалов)
Часть четвёртая. Белая стихия.
На часы не смотрели — торопились скорее пройти ледово-снежный участок пути, чтобы насладиться лицезрением красот Молодецкого кургана, засветло. Ветер тем временем становился всё более плотным и пронизывающим и мы стали всё чаще останавливаться на отдых.
Сначала Николай недоумевал, по поводу изменившейся погоды, потому что прогноз — не предвещал никаких радикальных изменений. Через некоторое время, это начало его беспокоить и настораживать и он постепенно, раз от раза всё настойчивей стал высказываться по поводу того, что скорее всего придётся вернуться назад и попробовать в следующие выходные, когда погода будет более дружелюбна. Как на мой взгляд, то причин для беспокойства не было ровным счётом никаких: на лыжной базе, я видел, что у Николая почти разряжен телефон, но у меня с собой их было два и я их заряжал с самого вечера и до часа выхода из дома. Температура была всего градусов пять ниже нуля, снега хоть и много, но сильный ветер не давал ему замести след снегохода, по которому мы шли, солнце было ещё высоко и до темна было несколько часов в запасе и если в безветренную погоду, планировалось пройти десять киллометров всего за пару часов, то против ветра, пусть даже время и увеличится раза в два — мы всё равно успевали с лихвой. Другое дело, что меня беспокоил сам Николай. Было ощущение, что он промёрз до костей, в своей тонкой ветровке и лёгких штанах из плащевой ткани. Лицо его на ветру, раз от разу становилось всё более красным. Плюс ко всему, он должен был дико устать. Я попробовыл было его разгрузить, перевязав поклажу на себя, но пройдя метров 50, понял, что это жутко утомляет ноги, как буд-то автомобиль за собой тащишь. Перекинул верёвку на плечо, но всё равно, прерывистое натяжение верёвки, выбивало из ритма и силы быстро терялись. Я начал сильно отставать и наконец просто остановился. Николай, успевший убежать метров на 20 вперёд, вернулся и начал уже настойчиво утверждать, что мы не сможем сегодня дойти и надо быть благоразумным и принять, что сегодня нам не повезло. Но меня не устраивало такое положение дел. Мне было тепло, сил у меня было предостаточно и желания попасть на Молодецкий курган, ветер только усиливал. Ну разве это аргумент: не пойти десять километров из-за, пусть даже и сильного, ветра, при температуре всего минус пять? Другое дело, если бы она была минус десять-пятнадцать, я бы безропотно развернулся и побежал обратно к берегу, чтобы согреться, а сейчас мне было жарко и хотелось идти дальше.
В одну из наших стоянок, когда мы обменивались аргументами за и против продолжения похода, внезапно финальную точку нашим спорам, положил вынырнувший из белой мглы спасатель, поинтересовавшийся, всё ли у нас в порядке.
Очень быстро у меня закончились дипломатические аргументы, а грубить я не умею, поэтому я сказал последнее решительное «Возвращайтесь, а я иду дальше один. Мне 32 года и я сам отвечаю са свою жизнь.» и зашагал вперёд. Возможно он кричал мне вслед, чтобы я вернулся, но ветер уносил его голос в противоположную сторону и я не мог различить, ругается ли мне во след Николай или свистит ветер в ушах. За него я не беспокоился: идти ему предстояло по ветру, а это и быстрее и теплее, потому что когда пурга дула в лицо, оно моментально покрывалось ледяной маской, но стоило повернуться к ветру спиной, как маска резко таяла и кусками отваливалась от лица. В общем, по ветру идти было теплее. Оглянувшись метров через двадцать, я с благодарностью увидел, что Николай за мной не последовал и уже с лёгким сердцем продолжил идти вперёд.
To be continued--------------------->>>>>>
cepgo